Знакомый вечер шелковыми нотами
в душе играет; смазанные краски
сосновой стружки. Легче от тоски,
ведь будет встреча осенью сибирской,
в бокалах будет сок, а может виски,
и пыльные CD
валялись, помнишь? — лень перебирая,
походы от «К/Б» и до «Магнита»,
звучание последнего трамвая,
и юность, как толчёнка общепита,
нас провожала, замолкая на
двух цифрах «двадцать два».
Нижегородской набережной поры
фонарные, и омские проспекты;
я помню, по соседству слили секту,
менты их паковали, как на рынке.
Так наши телефонные повторы
возводят память в ливневый канал,
где бьются капли об асфальт тяжелый,
где белые, сиреневые шторы,
конфорка буйная и мотыли,
где мы ещё не знали друг о друге,
и, промотавши душу, отыскали,
как дату, поезд на табло вокзальном,
тепло любви.
30 июля
